Был солнечный полдень.
— Ну?.. — спросил дракон.
— Умри, сволочь! — выкрикнул рыцарь.
После чего высунул из-за щита меч и неуверенно помахал им перед носом ящера.
Дракон оглушительно зевнул. Поморщился:
— Сэр, вы дурно воспитаны. Нас ещё никто не представил друг другу, а вы уже начинаете клеить ярлыки. «Сволочь»!.. — крылатое пресмыкающееся возмущённо фыркнуло. — Откуда такая уверенность, что я именно сволочь? Почему не «мразь», «погань», «исчадие ада» или, на худой конец, «гнида казематная»?..
За щитом наступило озадаченное молчание. Валяющийся неподалёку рыцарский конь осторожно приоткрыл один глаз. Дракон подмигнул. Конь истерично всхрапнул и снова разбросал копыта в глубоком обмороке.
— Ладно, про сволочь вопрос был риторическим… — смилостивился дракон и, гулко плюхнувшись задом на обочину дороги, скрестил передние лапы на груди: — Но ответьте мне, сэр, вот на какой вопрос: какого рожна вам вообще пришла в голову идея щекотать меня своим смешным дрыном?
— Это вовсе не дрын. — обиделся рыцарь. — До того, как ты его прожевал и проглотил, это было моё копьё.
— Ага. Копьё… — дракон многозначительно приподнял бровь. — То есть вы, сэр, сознаётесь, что бесчестно и подло пытались меня спящего запырять насмерть?
— Это была военная хитрость. — тут же парировал рыцарь.
— Это была военная тупость!.. — отбрил собеседника дракон. — ...С учётом толщины моей чешуи, прочностных характеристик копья и черепашьего ускорения вашего коня.
— Умри, сво..!
— Да-да, я помню. И попрошу меня не перебивать. Я ещё не закончил. — дракон уселся поудобнее, после чего продолжил свою филиппику: — Нет, вы скажите мне, куда катится этот Мир? Куда, я вас внимательно спрашиваю?.. Стоит только прилечь после ланча, так сказать — забыться в объятиях Морфея, как тут же отыщется какой-нибудь хлыщ в железках! Который постарается ценой вашей шкуры удовлетворить свой героический комплекс неполноценности! — дракон всплеснул лапами. — Как жить, а? Как выжить простому честному дракону среди этих феодалов-драконофобов? Как выжить и не сдохнуть с недосыпа?!..
— Ээээ... Так мы будем драться или как? — после затянувшейся паузы донёсся из-за щита озабоченный голос рыцаря.
— А смысл? — флегматично поинтересовался дракон, отчаянно борясь с зевотой.
— Нууууу... — в который уже раз за время диалога с ящером рыцарь оказался в тупике. — Вроде как традиция такая... Драться с драконами. Ради чести и славы.
— Нет, сэр, вы не поняли. Мне-то ради чего с вами драться?
Рыцарь так и не успел придумать конструктивный ответ на этот вопрос, так как издалека донёсся приглушённый звук трубящих рогов и грохот множества копыт. Дракон всмотрелся вдаль. Скривился:
— Накаркал... Охотники на драконов. С заговоренными мечами и кумулятивными арбалетами. Опять — не спать. Опять — уходить от погони. — ящер печально вздохнул. — Ей-ей, лучше б меня во сне дрыном до смерти защекотали.
— Умри, сволочь! — воодушевлённо завопил рыцарь и метнул в противника меч...
...Торчащий из оскаленной драконьей пасти клинок смотрелся очень эффектно. Впрочем, как и рыцарь, вальяжно восседающий на брюхе поверженного монстра.
Охотники потрясённо таращились на героя, восхищённо цокали языками и перешептывались, что завалить эдакую зверюгу простым мечом — неслыханно. Да что там — это просто невероятно!.. Рыцарь краем уха слушал дифирамбы и, как и положено настоящим героям, величественно пыжился. Потом драконоборцы тщательно записали его имя, чтобы знать, кого воспевать в сагах с балладами.
— ...Швалили? — по прошествии пяти минут поинтересовался дракон и выплюнул меч, вернув себе тем самым нормальную дикцию.
— Угу. Свалили. — подтвердил рыцарь.
— Отлично! — ящер хихикнул и довольно потёр лапы. — Я же говорил, что идея прокатит! А главное — каждый честно получил, что хотел: я — возможность выспаться, ты — славу.
— Но это же был бесчестный обман. — смущённо выдавил из себя рыцарь.
— Какой же это обман?! — возмутился дракон, устраиваясь подремать в соседнем стогу. — Нет, партнёр, это была она — военная хитрость! Ведь так? — ящер вопросительно посмотрел на рыцарского коня и зевнул, обнажив полуметровые клыки.
Конь в ответ так часто закивал, что у бедного непарнокопытного едва не оторвались уши...